My Virtual Reading Room

ЗАПИСКИ НЕВРАСТЕНИКА

Ворон каркнул:
Nevermore...
Эдгар По

Notes of a Neurasthenic

Quoth the Raven:
Nevermore...

(Edgar Allan Poe)

Как-то утром неприветным
Над листом склонясь газетным,
Я романом уголовным
Свой усталый тешил взор.

On one rather gloomy morning,
Bending over a newspaper sheet,
I amused my weary gaze
By a crime novel.

Вдруг, неведомо откуда,
Предо мною - перьев груда,
И из перьев - безусловно! -
Крик вороний: Nevermore!..

Suddenly, from who knows where,
A pile of feathers landed in front of me,
And out of these feathers--indubitably!
A raven's cry: Nevermore!

Как влетел он, гость случайный,
Для меня осталось тайной,
Но одно я помню ясно:
На меня глядел в упор,
Сев на бюст Наполеона,
Черный ворон иль ворона,
И твердил, почти бесстрастно,
По-английски Nevermore!..

How he, an accidental guest,
Managed to fly in, remained a mystery to me,
But one thing I remember clearly:
A black raven, or a crow,
Sitting on a bust of Napoleon,
Kept staring straight at me,
And repeating, almost passionlessly,
In English: "Nevermore!"

Сто чертей и вся Антанта!
Утром, в доме эмигранта,
На девятый год изгнанья
И такой заумный вздор?!.

A hundred devils and an entire Antanta, I swear!
In the morning, in an emigrant's house,
In the ninth year of his banishment,
And such abstruse nonsense?!

Сгиньте, мистер! Что вам надо?
Знаю, есть про вас баллада,
Ей давно уж отдал дань я,
Ну же, мистер, до свиданья?

Vanish, mister! What do you need of me?
I know there's a ballad about you,
And I'd paid tribute to that ballad long ago.
Well then, mister, it's good-bye, isn't it?

Ворон крикнул: Nevermore!..
Ах, вы так! - сказал я грозно,-
Ну, тогда начнем серьезный
И для первого знакомства
Самый светский разговор.

The raven cried out: "Nevermore!"
"Ah, is that how you're going to be!" I said, ominously.
"Well then, let's start a serious
And, for the beginning of our acquaintance,
A most civil conversation.

Но не думайте при этом,
Что любым своим ответом
Вы обяжете потомство!..
Ворон крикнул: Nevermore!..

But don't you dare think, because of that,
That any answer you give
Will place any obligation on my descendants!"
The raven cried out, "Nevermore!"

Как, скажите без сентенций,
Франко-русских конференций
Будет течь поток певучий,
Так, как тек он до сих пор?
Иль над мирным этим лоном -
Ливнем, золотом червонным
Из Москвы прольются тучи?
Ворон гаркнул: Nevermore!..

"How, tell me without being sententious,
The sing-song flow of French-Russian conferences
Will keep flowing,
The same way it has been flowing till now?
Or, above this peaceful plain--
Pouring rain, pure gold
The rainclouds from Moscow will spill?"
The raven crowed: "Nevermore!"

Ну тогда, скажите, вещий,
Безответственные вещи
Долго ль в стиле манифеста
Будут злой будить задор?
Или есть надежда все же,
Что глупец истратит дрожжи
И осядет сам, как тесто?
Ворон каркнул: Nevermore!..

Well then, you prophetic bird, tell me,
Will irresponsible things,
Phrased in the style of a manifest,
Make one angrily excited for long?
Or, is there hope after all,
That the fool will exhaust all his yeast
And sink down, as dough does?"

The raven crowed, "Nevermore!"

Вы убийственная птица.
Отвечайте: заграница
Долго ль будет за алмазы
Принимать советский сор?
Или, опытом богаты,
И купцы, и дипломаты
Уничтожат яд заразы?
Ворон каркнул: Nevermore!..

You are a murderous bird.
Answer me: will the other countries
Continue believing that the Soviet rubbish is diamonds?
Or, rich in experience,
Both the merchants and the diplomats
Will destroy the poison of infection?

The raven crowed: "Nevermore!"

И, в припадке злобы тяжкой,
Я пустил в мерзавца чашкой,
Но попал в Наполеона,
Гипс рассыпав на ковер...
Чу! Хозяйка... Я бледнею.
Откуплюсь ли перед нею?!
И, как прежде, монотонно
Ворон каркнул: Nevermore!..

And, in a fit of heavy anger,
I threw a teacup at the rascal,
But hit the Napoleon's bust,
Spilling plaster on the carpet...
Oh! The landlady...I grew pale...
Will I be able to pay for this?!
And, just as before, monotonously,
The raven crowed: "Nevermore!"
1926

Don-Aminado


Игорь Иртеньев

Странный гость
(А. Кучаеву)

Как-то утром за обедом
засиделся я с соседом,
Что живет со мною рядом
на другом конце страны,
Был сырой осенний вечер
зимней скукою отмечен,
Но вплетались краски лета
в синь зеленой белизны.
Не в преддверье ли весны?

Igor Irtenyev

A Strange Guest
(to A. Kuchaev)

One morning, at dinner,
I lingered with my neighbour,
Who lives near me
At the other end of the country.
The damp autumn evening
Was marked by a wintry boredom,
But the colors of summer
Wove themselves into the blueness of the green whiteness.
Perhaps this was a harbringer of spring?

Помню, темой разговора
были тезы Кьеркегора
И влияние кагора
на движение светил.
Нить беседы прихотливо
извивалась и на диво
Обстановка климатила
и сосед был очень мил —
Он практически не пил.

I remember the topic of the conversation
Was Kierkagaard's theses
And the influence of port wine
On the movement of the spheres.
The thread of conversation wound itself
Tortuously and the ambience
Was surprisingly congenial
And the neighbour was most amiable--
He drank hardly anything at all.

Словом, было все прекрасно,
но, однако, не напрасно
Я от тяжести неясной
все отделаться не мог.
Тишину моей гостиной
вдруг нарушил очень длинный
И достаточно противный
электрический звонок.
Кто вступил на мой порог?

In short, everything was just fine,
But somehow, there seemed a reason
That I couldn't get rid of a vague uncomfortable feeling.
The quiet of my living-room was suddenly broken
By a very long and rather discordant electric bell.
Who was it that came to my doorstep?

Кто же этот гость нежданный,
что с настойчивостью странной
В этот вечер столь туманный
нарушает мой покой?
Это кто возник из ночи
и на кнопку давит очень?
Неужели на мерзавца
нет управы никакой?
А милиция на кой?!

Who is this unexpected guest,
Who, with strange persistence,
On this rather foggy evening,
Troubles my rest?
Who is this, that appeared from out the night
And is pressing the button so hard?
Isn't there anybody to handle this rascal?
What's the police for, then?!

Звон меж тем раздался снова.
— Что за наглость, право слово?! —
И нахмурив бровь сурово,
повернул я ключ в замке.
Предо мною на пороге
неулыбчивый и строгий
Вырос странник одинокий
в старомодном сюртуке
С черной птицей на руке.

The ringing sounded again, meanwhile.
"What kind of insolence is this, I ask you?!"--
And, frowning severely,
I turned the key in the lock.
In front of me, on the doorstep,
Unsmiling and severe,
A lonely traveler appeared
In an old-fashioned suit coat
With a black bird sitting upon his arm.

Позабытые страницы
мне напомнил облик птицы,
Утлой памяти границы
вдруг раздвинулись на миг,
Вспомнил я: все это было —
«...мрак, декабрь, ненастье выло...»
И как будто из могилы
доносился хриплый крик,
Вызывавший нервный тик.

The appearance of that bird
Reminded me of pages of a forgotten book,
The limits of my shaky memory
Suddenly expanded for a moment,
And I remembered--all this has happened before--
"Ah, distinctly I remember, it was in the bleak December..."
And, as if from out of the grave,
A hoarse cry sounded,
Causing a nervous tic.

Уловив мое смятенье,
он шагнул вперед из тени:
— Извините, вы Иртеньев?
У меня к вам разговор:
Мой кисет, увы, непрочен,
а табак дождем подмочен,
Что вы курите, короче?
Я ответил: «Беломор».
— Боже мой, какой позор!

Perceiving my bewilderment,
He stepped forward from out of the shadow:
"Pardon me, are you Irtenyev?
I've a question to ask you:
My tobacco-pouch is, alas, not thick enough,
Thus the tobacco in it got damp from the rain,
In short, what are you smoking?"
I answered, "Belomor."

"Oh my God, what a disgrace!"

Прошептал он с возмущеньем
и, обдав меня презреньем,
Устремился по ступеням
темной лестницы во двор.
Хлопнув дверью что есть мочи,
из подъезда вышел прочь он
И исчез, но с этой ночи
не курю я «Беломор».
Никогда, о nevermore!

He whispered, indignant,
And, with a disdainful look,
Wended his way down the steps
Of the dark staircase into the yard.
Slamming the door with all his might,
He left the entryway
And disappeared, but after that night
I don't smoke "Belomor."
Never, never, nevermore!

1979