My Virtual Reading Room

"Never despair...but if you do, work on in despair"...
~~~~~~~~~~~~~~~~

The experience of despair

There have been moments in history when people, cities, and at times, entire countries fell into despair.
And if some people found meaning in horrible circumstances, as Victor Frankl did when he was imprisoned in Auschwitz, others lost this meaning entirely, like Stefan Zweig and his wife Charlotte.

And this was in spite of the fact that the great Austrian writer Zweig, who had been born in an affluent family at the end of the 19th century, seemed to be very fortunate!
Having impetuously burst into the world of literature, having been professionally recognized by Romain Rolland, being a good friend of Riner Rilke and Richard Strauss, having been incredibly successful until the Nazi party came into power, by the end of his life he found himself on the edge of an existential abyss. And it is a well-known fact that you must never spend too long looking into that abyss, otherwise, it starts looking at you, and it will win.

Not long before the start of WWII, Strauss proposed to Zweig that they write an opera together. In 1933, their work on "Silent Woman" was finished. However, Zweig, the author of the libretto, turned out to be a Jew, which destroyed the future of the performance. Zweig wanted to save the show, offering to remove his name from the program, but Strauss categorically refused, trusting that his status of "Richard The Second" (that is, the second greatest German composer, after Richard Wagner) would convince Hitler not to bother the writer. The premiere did take place after all--Hitler personally permitted the opera to be shown. However, later on, a decision was reached to stop any future performances of the work. No matter how much Zweig attempted to remain silent about what was going on right outside his window, no matter how much he bypassed in his work the horrors of the ruling regime, no matter how much he tried, being a firm pacifist, to avoid the topic of war and violence, nonetheless, none of it saved him from harsh criticism directed at him and from having to hastily leave the country, with his second wife Charlotte in 1940.
With his first wife, Frederike, to whom the writer had been married for 20 years, he continued corresponding till the end of his life. Initially, the couple moved to Latin America, then to the USA, but in the end, they settled in a suburb of Rio-de-Janeiro.

And it was there, after the long wandering far away from the homeland, after Zweig's unsuccessful attempts to regain the meaning, after writing a book of memoirs and hundreds of letters to friends and family, on February 23, 1942, Stefan Zweig and Charlotte were found dead in their own bed. The husband and wife voluntarily left this world, by having taken a lethal dose of barbiturate...

...And in 1945, the war ended.
The man who destroyed millions of lives, devastated half the world, exiled the best people from his country, prohibited shows and performances--he followed the same path Zweig and Charlotte did, as did many of his Nazi minions.

Zweig and his wife could have returned home...
Perhaps Zweig might have felt inspired as never before, and could have begun to revive things which seemed to have been lost and destroyed forever and ever! But...

What irony of fate, what a bitter joke--the executioner and his victim depart this world in the same manner.
The victim was unable to bear the waiting, the executioner was unable to bear defeat.
The tragedy (or the comedy?) here is that the victim departed of his own volition, earlier than the executioner did.

What does the experience of despair tell us?
Only one thing--you cannot fall into despair.

Only one thing--you must wait, believe, know that there have been historical precedents when it was necessary to avert your eyes from the abyss and to look at the sky, even though everywhere in the sky is smoke, soot, and black clouds.

The optimism of our time is not emotion. It is knowledge. Knowledge that there is a way out, even when there isn't one. That everything will definitely end.

The optimism of our time is in understanding that this is specifically _our_ time! Given to us from above.
The optimism of our time is the joy of Sisyphus, who made his eternal labor into his holiness, into his protest against the absurd, and not into a disgrace and a curse.



The optimism of our time, and outside any time period is in love, which is, perhaps, the only force which can defeat death.

(Dmitry Golubev)

[English translation is mine]


original in Russian:

Опыт отчаянья

В истории были моменты, когда в уныние впадали люди, города, а порой и целые страны.
И если кто-то в страшных условиях находил смысл, как Виктор Франкл, будучи узником «Освенцима», другие его безнадежно теряли, как Стефан Цвейг и его жена Шарлотта.

А ведь великий австрийский писатель Цвейг, рожденный в состоятельной семье в конце XIX века, казался счастливчиком! Стремительно ворвавшись в литературный мир, получив признание от Ромена Роллана, будучи добрым другом Райнера Рильке и Рихарда Штрауса, имевший немыслимый успех до прихода к власти нацисткой партии, оказался к концу жизни на краю экзистенциальной бездны, в которую, как известно, никогда нельзя вглядываться, ибо она начнет вглядываться в тебя — и перетянет.


Незадолго до начала Второй мировой войны Штраус предложил Цвейгу вместе написать оперу. В 1933-м работа над постановкой «Молчаливой женщины» была закончена. Но автор либретто Цвейг оказался евреем, что перечеркнуло будущее спектакля.
Цвейг хотел спасти постановку, предложив убрать свое имя из программки, но Штраус наотрез отказался, полагаясь на свой статус «Рихарда Второго» (то есть второго великого немецкого композитора после Рихарда Вагнера) убедить Гитлера не трогать писателя.
Премьера все-таки состоялась, Гитлер лично допустил спектакль к показу. Но позже было принято решение о снятии постановки.
Как ни старался Цвейг умалчивать о том, что творится за окном, как ни обходил он в своих произведениях ужасы правящего режима, сколько ни старался, будучи ярым пацифистом, избегать темы войны и насилия, все равно это не спасло его от суровой критики и поспешного переезда в 1940 году со второй женой Шарлоттой.

С первой женой, Фредерикой, с которой писатель прожил в браке двадцать лет, он состоял в переписке до последних дней.
Сначала супруги переехали в Латинскую Америку, затем в США, но в конце концов остановили свой выбор на пригороде Рио-де-Жанейро.

Там же, после долгих скитаний вдали от родины, после безуспешных попыток Цвейга вернуть себе смысл, после книги воспоминаний и сотен писем родным и близким, 23 февраля 1942 года Стефан Цвейг и Шарлотта были найдены мертвыми в собственной постели. Супруги добровольно ушли из жизни, приняв смертельную дозу снотворного…

…А в 1945 году война закончилась.
Тот, кто уничтожил миллионы, разрушил полмира, выгнал из своей страны лучших людей, запрещал показы и спектакли — пошел по пути Цвейга и Шарлотты, как и многие его нацистские приспешники.

Супругам можно было бы вернуться…
Возможно, Цвейг бы ощутил небывалую творческую силу, начал возрождать то, что казалось утерянным и уничтоженным навсегда и безвозвратно! Но…

Какая ирония, насмешка судьбы — палач и жертва уходят одинаково.
Жертва не выдержала ожидания, палач не вынес поражения.
Трагедия (или комедия?) в том, что жертва ушла по собственному желанию, раньше палача.

О чем нам говорит опыт отчаяния?
Только об одном — отчаиваться нельзя.

Только об одном — ждать, верить, знать, что в истории были примеры, когда нужно было отвести глаза от пропасти и смотреть в небо, пусть даже в небе повсюду гарь, дым и черные тучи.

Оптимизм нашего времени — это не эмоции. Это знания. Знания, что выход есть, даже тогда, когда его нет. Что все обязательно закончится.

Оптимизм нашего времени — в том, чтобы понять, что это именно наше время! Данное свыше.
Оптимизм нашего времени — это радость Сизифа, который сделал свой вечный труд — своей святостью, бунтом против абсурда, а не позором и проклятьем.

Оптимизм нашего времени, и вне всякого времени — в любви, которая одна, быть может, способна победить смерть.




Nov. 8, 2023
Dmitry Golubev
·